Нагурский Я.И. на Новой земле. Рисунок Центральной студии документальных фильмов.
Первые полеты в Арктике
Первые полеты Нагурского в Арктику, состоявшиеся в 1914 г, почти на десять лет опередили появление в северном небе у берегов Шпицбергена самолета швейцарского пилота Миттельгольцера, и только в 1924 г. отечественный пилот Б.Г. Чухновский облетел на поплавковом самолете Новую Землю. Но это были уже достаточно совершенные летательные аппараты, а в 1914 г. в распоряжении Нагурского имелась лишь хрупкая авиетка «Фарман».
Любой сильный порыв ветра мог свалить ее в воды холодного Баренцева моря или бросить на ледники Новой Земли. К тому же летать тогда приходилось вслепую, порой в тумане, не зная метеоусловий на трассе, не имея никакой связи с людьми на материке и не надеясь ни на какую помощь в случае аварии.
Следует также учесть, что в ту пору кабины самолетов были открытыми, а пилоты не располагали особо теплой одеждой. Сейчас имя Яна Иосифовича Нагурского известно лишь узкому кругу историков Арктики.
Мало что говорит читателю и точка на географической карте — названная в честь первого покорителя неба Арктики полярная станция Нагурская, расположенная на острове Земли Александры в архипелаге Земли Франца-Иосифа.
«Фарман» с двигателем 80л/с мог нести только около 350 кг груза, развивая скорость не более 90 км/ч. Поэтому взяли лишь самое необходимое — теплую одежду, продовольствие и винтовки, многое полезное оставив на месте сборки самолета. Итак, 8 августа 1914 г. полет был на север вдоль западного побережья Новой земли на высоте 800 — 1000 м; температура за бортом была около минус 15° С.
Нагурский был поражен и очарован пейзажем, открывшимся под крылом его самолета: «Тяжело груженый самолет с трудом поднялся надо льдами, но затем стал быстро набирать высоту; перед нами открывались все более красивые виды… Ледяными верхушками сверкали живописные, фантастических форм айсберги. Они были расположены то ровными рядами, то беспорядочно разбросаны; по форме одни напоминали стройные обелиски или призмы; другие — странного вида коряги.
Все они искрились, как бы обсыпанные миллионами бриллиантов, в лучах незаходящего солнца. Сознание, что я первый человек, поднявшийся на самолете в этом суровом краю вечной зимы, наполняло радостью и беспокойством, мешало сосредоточиться».
Но беспокойство и неуверенность скоро прошли, и Нагурский освоился в небе Арктики, хотя иногда видимость была очень плохой. До 30 августа включительно Нагурский совершил еще несколько полетов. На следующий день было принято решение прекратить дальнейшие полеты.
За время полётов самолет примерзал к льдине, и его заносило снегом. Пилот попадал в сильные бури и иногда сбивался с курса. Самолет летел в тумане и быстро обмерзал: льдом покрывались не только крылья и растяжки, но даже очки и одежда пилота. Это был настоящий подвиг.
Карта первых полётов в Арктике.
Первая аэрофотосъёмка в полярных районах
Во время подготовки очередной экспедиции в Арктике в 1923 году полярный исследоватлеь Амундсен решил призвать на помощь летчика Хаакона Хаммера с самолетом фирмы «Юнкерс» с лыжами и поплавками. Его назвали — «Ледовая птица». Однако, при испытании лыж, поставленных на «Юнкере», самолет получил сильные повреждения. Пока его чинили, вышли оптимальные сроки выхода в Арктику, и Амундсен отменил экспедицию.
Тогда самолет решили использовать для обследования с воздуха района Грен-фьорда. Полеты экспедиции начались 5 июля 1923 года и продолжались в течение двух дней. Самым продолжительным и самым важным оказался последний полет. Пилотируемая Неуманом «Ледовая птица» поднялась из Грен-фьорда 7 июля. Пролетев над Исфьордом и бухтой Биллена, она проникла в центральную часть полуострова Нью-Фрисланн и прибыла в бухту Лома.
Затем, направившись на север, «Ледовая птица» достигла бухты Сорге. Над Китовым островом самолет пересек 80-ю параллель. Бензина было достаточно, чтобы проследовать к мысу Северному и еще дальше — к 82-й параллели. Но из-за неритмичной работы двигателей пришлось возвращаться назад в Грен-фьорд, идя вдоль северо-западных берегов Шпицбергена.
Так во время полярных исследований впервые в истории была осуществлена аэрофотосъемка в Арктике. А 15 июля 1923 года экспедиция погрузилась на борт угольного танкера и возвратилась на родину.
Первая учётная авиасъёмка арктических животных
Самолет Юнкерса Ю-13
В 1927 году Дорофеев С.В. и Фрейман С.Ю. первыми применили метод аэрофотосъёмки для учёта гренландского тюленя беломорской популяции (Дорофеев, Фрейман, 1928). Экспедиция проходила с 23 февраля по 15 мая. Аэрофотосъёмка линных залежек была произведена аппаратом Потте с 6-местного самолета Юнкерс типа Ю-13. В полётах участвовали 4 человека: пилот, борт-механик, штурман и научный сотрудник.
Сущность метода заключалась в следующем:
1) путем маршрутных аэрофотосъемок на каждой залежке определяли среднюю плотность залегания тюленей;
2) путем облёта залежек определяли их площадь;
3) экстраполировали среднюю плотность на всю залежку;
4) используя данные с промысловых судов, определяли долю взрослых самцов на залежках;
5) допуская, что самцы составляли 25% численности популяции, рассчитывали численность гренландского тюленя.
Высота полёта была 800 м, а средняя скорость самолета — 120 км/час, однако практически из-за сильного ветра она варьировала от 50 до 200 км/час. Катушка плёнки имела 50 негативов с размером снимка 13 х 18 см, причём запас плёнки был неограничен. Стороны снимка соответствовали 490 х 680 м поверхности льда, однако из-за продольного перекрытия (в среднем 25%) размер по направлению полёта был 370 м.
Погодные условия были неблагоприятными: частые шторма и туманы, низкая облачность и снегопады мешали работе. К тому же произошли форс-мажорные обстоятельства: авария и ремонт самолета, из-за чего были потеряны 2 недели исследовательской работы. Во время экспедиции было 26 благоприятных работе дней, однако можно было использовать для съёмки только несколько дней.
Экспедиция началась с разведывательных полётов, только 25 марта была сделана пробная съёмка. Далее до 4 мая было всего 6 съёмочных дней, при этом удачные учётные пробы получены лишь в 4 случаях. Поэтому в 1927 засняли только часть залежек, а численность тюленей на них в 700 тыс. голов получили расчётным путём. Поскольку были сняты не все залежки, был принят минимум численности в 1050 тыс. голов.
Однако по данным различных исследователей половозрастная структура на линных залежках иная — половозрелых самцов было, по крайней мере, раза в 1,5 больше. Возможно, самки, более истощённые во время щенения и выкармливания детёнышей, начинали чаще сходить в воду для кормления или раньше уходить на нагул.
В 1928 году съёмки были повторены, но их данные и расчеты не были опубликованы. Лишь в 1939 году Дорофеев писал, что в 1928 году по их расчётам беломорская популяция тюленей насчитывала 3-3,5 млн. голов. Оценка численности по максимуму соответствовала мейнстриму того времени о неисчерпаемых запасах морей. С тех пор эта цифра фигурирует как результат учёта в 1928 году.
Беря среднее геометрическое и арифметическое из двух различающихся оценок: минимальную в 1,05 млн голов и максимальную в 3,5 млн голов, получим реалистичную для того времени величину в 1,9-2,3 млн. голов.
Несмотря на сложные погодные условия и форс-мажорные обстоятельства, аэрофотосъёмки 1927-28 гг. дали богатый материал и выявили несомненную ценность и перспективность этого метода для исследований животных не только в Арктике, но и в других регионах.
Николай Кузнецов
Источник 3: Дорофеев С.В., Фрейман С.Ю. Опыт количественного учёта запасов беломорского стада гренландского тюленя методом аэрофотографирования // Тр. НИРХ, т. 2, вып. 4, 1928. — С. 5-28.
